Ознакомительная версия.
Лагерь Шемдаль окружил сеткой заговоров. Свой пройдет, а чужой — никогда, разве что силой проломится. Но и тогда — шуму наделает и всех разбудит.
Костра разжигать не стали. Огонь, конечно, бережет от многих злых чар, но он же привлекает в ночи ненужное внимание. Вместо этого Шемдаль выбрал на лугу большой, наполовину ушедший в дерн камень, добыл из заплечного мешка клубок шелковых ниток, обвязал камень ниткою и в ту же секунду гранитный валун раскалился до густого вишневого цвета. На камень поставили котелок, вскипятили воды, поели, захлебывая домашний припас кипяточком, выставили дозорных и повалились спать, хотя на сердце у каждого было невесело. Худо начался поход. Ушли, конечно, далеко, а вот человека потеряли.
Квест долго не мог уснуть. Лежал в полусонном оцепенении, думал. Прежде в его жизни все было понятно. Хозяева, у которых приходилось работать, говорили, что и как надо делать, и Квест делал, честно и не отлынивая. Когда оставался без работы, то ловил рыбу, ставил силки и порой побирался у богатых соседей, благо что злых людей на свете не так много. А теперь стал странником и идет неведомо куда. Даже мыслезоркий Шемдаль не знает, куда они идут. Сказано — идти на закат, и когда придешь, молча загадать желание. Как это молча? Откуда неведомое узнает, что загадал Квест, если сам Квест не понимает, что ему захотеть? И что там за неведомое, как его признать? Немногие вернувшиеся странники ничего толком не рассказывали. Говорили только, что ошибиться нельзя, а как доберешься, то сразу поймешь, что пришел — мимо не прошагаешь. Сомнительно это было Квесту. В лесу, бывает так закружишь, что деревню пропустишь, не услыхав петухов и собачьего лая. А тут — неведомое.
Потом с чего-то припомнилось, как деревенский трактирщик нанял бродячего живописца, намалевать вывеску над питейным домом. Маляр трудился два дня и вывеска удалась на славу. Пивные кружки были как настоящие, хотелось поскорей ухватить одну и сдуть пену. Довольный хозяин уплатил за работу вдвое против договоренного, и живописец, пряча деньги в тощий кошель, с удовольствием произнес:
— Редко такое выпадает. Душой писать, и без того слаще, чем с девушкой целоваться, а коли за это еще и платят по-человечески, то это полный восторг. А то ведь бывает и так: чем больше души вложил, тем меньше денег получишь.
Засыпая, Квест улыбнулся. Он теперь знает, чего испросить у неведомого: чтобы всякому художнику за вдохновенную работу давали человеческую плату. А который холодной кистью мажет — с ним уж как придется.
Проспал Квест всего ничего. Ущербная луна едва успела приподняться над корявыми вершинами неживого леса. Квест проснулся словно его толкнули в бок или позвали по имени. Мгновение он лежал, глядя на зубчатую стену лесной чащуры, стараясь сообразить, где он и как его сюда занесло. Потом разом все вспомнил, заулыбался, ясно поняв, что поход закончен, они пришли к неведомому, просто покуда сами того не знают. Всего-то осталось полсотни шагов и можно загадывать желание. Только идти надо тихо и по одному — неведомое боится шума. Как удачно, что он успел понять, какое хотение следует произнести, оказавшись там.
Квест приподнялся на локте, бросил быстрый взгляд окрест. Так и есть, Тур Вислоух, вызвавшийся караулить в первую стражу, видать уже ушел за мужицкой удачей. Вон его котомка, вон вилы лежат на земле, а самого нет. Теперь очередь Квеста.
Квест встал, потоптался немного, разминая затекшие ноги, и уже направился было к к тускло-светящейся полосе шемдалевых заклинаний, но прежде склонился к спящему кровельщику. Пусть он идет следующим, а то останется парнишка последним, струхнет небось.
Стоило коснуться пальцами плеча, как Юстин Баз поднял голову, зорким осмысленным взглядом обшаривая окрестность. В тонкой жилистой руке зажата сабля, которую он неведомо как успел схватить.
— Тихо ты! — прошептал Квест. — Не буди народ прежде времени. Сейчас я пойду, а ты следом.
— Куда?! — пальцы, привыкшие иметь дело с черепицей и жестью, сомкнулись у Квеста на запястье. — Где Тур?
— Пока мы спали, он уже… — договорить Квесту не дали.
— Беда! — выдохнул Баз. И хотя произнес он это почти беззвучно, но такая сила была в голосе, что все странники разом вскочили, хватаясь за оружие.
— Вислоух пропал, — коротко бросил мастеровой, — и вот он чуть было следом не уперся…
Шемдаль вскинул руки. С растопыренных пальцев сорвался десяток светляков, затем еще десяток, и еще… Огоньки улетали в ночь, кружили, выискивая пропавшего человека. Ответа не было. Тур Вислоух, пожилой крестьянин, вовек не веривший сказкам, исчез, уведенный тонким ночным шепотком.
Люди, забыв о собственной безопасности, звали ушедшего. Шемдаль засветил над головами солнечный шар, разогнавший ночь на сотню шагов. Тур не появлялся. Семир и Орен Олаи, перейдя полосу охранных заклинаний, попытались отыскать пропавшего по следам. На рыхлой песчанистой почве след был отлично виден. Пять спокойных уверенных шагов, а дальше — ничего. Словно человек рассеялся в воздухе вместе с арканом и кривым садовым ножом, висящим на ремне.
Поиски продолжались всю ночь и часть утра, пока всем не стало ясно, что больше здесь делать нечего. Продукты из мужицкого мешка распределили по своим торбам, Квест взвесил на руке брошенную рогатину, но брать не стал — тяжела. Рогатину Семир резким ударом вбил в трещину между камней. Так она и осталась стоять, словно крест над неизвестной могилой.
* * *
За день путники одолели немалое поприще. Сначала ломились сквозь чащу, где наконец-то появилось что-то живое. В воздухе зудела кусачая мошка, жирные пиявки падали с безлистных ветвей, тонкими струями перетекали змеи. Квест устал взмахивать палкой, отшвыривая с дороги шипящих аспидов.
Потом вышли к болоту. Это была скверная топь, не чета домашним трясинам, где знающий человек если и не пройдет, то на брюхе проползти всегда сумеет. А тут ямы, полные густого ила, казалось, сливались одна с другой. В таком болоте и кикимора жить не станет, ей тоже уют требуется и тина на прялку.
Квест взирал на бурую топь, позабыв закрыть рот. Ясно, что дальше дороги нет, никто тут и десяти шагов не пройдет. Можно и не пытаться.
Однако, чернобородый маг видом болота ничуть не смутился. Поворожил немного, кинул в грязь что-то невидимое и спокойно ступил в самое, казалось, гиблое место. Поверхность болота прогнулась словно зыбун, но не прорвалась, легко сдержав человечский вес.
— Идем! — приказал колдун. — Только по сторонам поглядывайте. Вряд ли в этих ямах никого нет, а мне дорогу держать надо.
Ознакомительная версия.